Интернет-общественность разделилась на две группы в споре о том, педофил все-таки Майкл Джексон или нет. Точнее, люди думают, что спорят об этом, но если посмотреть шире, то проблема лежит гораздо глубже.
Почему так называемое беспристрастное обсуждение фильма оборачивается обвинением жертв и кого на самом деле обсуждают те, кто обвиняет Уэйда Робсона и Джимми Сейфчака во лжи? Разбираю проблему со своей колокольни.
Немного предыстории: HBO выпустил четырехчасовой фильм, в котором непосредственные участники событий рассказывают о так называемой дружбе Майкла Джексона с детьми, и что на само деле скрывалось за красивой историей о Мальчике, который так и не вырос. В России этот фильм обсуждается менее активно просто потому, что в широком доступе с переводом он появился позже.
Первый канал сперва замахнулся на показ по ТВ, а потом стыдливо задвинул фильм на свой сайт. При этом на фоне последних громких дел о насилии над детьми в Лазурненском интернате, в питерском Центре содействия семейному воспитанию, казалось бы, тему стоило бы вынести на широкое обсуждение и говорить о ней с позиции защиты детей от взрослых. Но почем-то в очередной раз я наблюдаю, как взрослые защищают насильника от детей.
Первый канал сперва замахнулся на показ по ТВ, а потом стыдливо задвинул фильм на свой сайт. При этом на фоне последних громких дел о насилии над детьми в Лазурненском интернате, в питерском Центре содействия семейному воспитанию, казалось бы, тему стоило бы вынести на широкое обсуждение и говорить о ней с позиции защиты детей от взрослых. Но почем-то в очередной раз я наблюдаю, как взрослые защищают насильника от детей.
Яркий пример такой колонки продемонстрировал популяризатор науки Александр Панчин. Искажения и манипуляции, которые он использовал в своем посте, маскируя обвинение жертв под стремление разобраться в ситуации, можно разбирать на занятиях по управлению массовым сознанием. Я привожу этот текст просто в качестве примера того, как не стоит обсуждать тему насилия над детьми.
Потому что каждое подобное обсуждение формирует и популяризирует мнение, будто дети могут врать о сексуальном насилии. Поэтому к их словам следует относиться скептически, обвиняемого защищать согласно презумпции невиновности, а от детей и их защитников требовать доказательств совершенного надругательства, исходя из мнения, что они могут лгать.
Фильм HBO не просто рассказ о травме, это свидетельства жертв, у которых наконец-то появился ресурс и голос, чтобы заявить о том, что с ними делали в детстве. Публика видит двух взрослых мужчин, у которых формально жизни сложились хорошо. Но из-за этого упускает из виду, что речь идет о детях. О взаимоотношениях взрослого человека с огромным социальным и финансовым капиталом и детей без какой-либо поддержки.
Что может противопоставить семилетний мальчик или даже 14-летний подросток взрослому мужчине? Какие рычаги давления есть у ребенка на статусного взрослого, чтобы испортить тому жизнь? Какую цель вообще может преследовать ребенок, заявляя о систематическом сексуальном насилии со стороны взрослого в обществе, где тема секса табуирована, а для описания сексуального насилия практически нет языка, не унижающего жертву?
Эти вопросы сторонники позиции «они все врут» умело обходят, равно как и статистические данные о выявленных случаях реального лжевидетельства со стороны детей. Более того, гипотезу о том, что дети могут лгать ради своей или родительской выгоды, сторонники насильников подают как факт, из-за которого вообще не стоит верить детям в случае, когда они рассказывают или пытаются сказать о насилии в свой адрес.
Главная ошибка всех разговоров о презумпции невиновности в адрес Джексона в том, что при этом педалируется презумпция виновности ребенка во вранье. Общество, опекуны и родители изначально встают на сторону обвинения ребенка, хотя называют это желанием разобраться в ситуации. А на мой взгляд исходной позицией в таких делах должно быть убеждение, что дети говорят правду.
В делах о неравенстве сил и дисбаланса власти в паре взрослый-ребенок именно слабейший должен получать помощь в первую очередь, а сильнейший — сомнение и требование доказать, что никакого насилия с его стороны не было. Да, в итоге мы можем получить какой-то процент ошибочно осужденных мужчин. Но сейчас у нас (в России) нет достоверных статистических данных о распространенности сексуального насилия в целом, не то что об ошибочно осужденных.
Поэтому мы не можем делать никаких выводов о том, насколько часто дети врут, когда заявляют о сексуальном насилии со стороны взрослых. Поэтому мы не можем отталкиваться от идеи, что дети в принципе могут врать, когда заявляют о насилии со стороны взрослых. Поэтому мы не можем исходит из презумпции виновности ребенка во лжи в делах, где они заявляют о насилии со стороны взрослых. Не имеем блять никакого права!
Но почему-то постоянно делаем это. То, что делал Джексон, стало возможным еще и потому, о он жил в обществе, которое руководствовалось презумпцией невиновности взрослого и виновности ребенка. И продолжает жить по такому принципу, судя по обсуждениям фильма. Мало кто обсуждает действия насильника или окружения, которое способствовало его так называемой дружбе с детьми. Все обсуждают детей и их так называемую ложь.