ВАРЯ. Определи двумя словами суть происходящего с нами.
КАТЯ. Все дорожает?
ВАРЯ. Нет, что ты! (Задумалась.) Судороги и блевотина.
 |
| постера у спектакля пока нет. так что вот вам Ирина Васьковская (источник) |
Варя (Анастасия Чеверс) и Катя (Екатерина Костина) снимают комнаты в одной квартире. У Кати пьющий и гуляющий направо и налево сожитель Коля, у Варя только разговоры о некоем мужике, который поехал на Север заработать денег на новую, счастливую жизнь. Обе медленно тонут в тоске.
Форма
Спектакль идет в малом зале, как и первая постановка ТЮЗа по пьесе Васьковской «Март». На этот раз зрительниц рассадили по обеим сторонам импровизированной сцены. Возможно, это повлияет на восприятие людей, которые видели спектакль слева и справа. Или нет. Из плюсов такой рассадки могу отметить, что в зрительской части стало не так жарко и душно, как обычно.
Сцены как таковой нет, первые ряды сидят на одном уровне с действующими лицами. Опять же, мне кажется, такая рассадка тоже может повлиять на восприятие. Чем ближе сидишь, тем лучше слышишь и видишь все эмоции актрис. Можно сказать, участвуешь в процессе, как в иммерсивном театре. Немая слушательница, которой не выдали реплик.
Основное пространство между двумя зрительскими блоками занимает двуспальная кровать, на которой и проходит жизнь главной героини. Иногда Варя перемещается на импровизированную кухню у стены. Но в основном использует безопасную зону, границы которой, впрочем, постоянно позволяет нарушать своим потенциальным секс-партнерам.
Для флэшбеков героини использовали «мостик» и нечто вроде скамьи у стены, на которой большую часть спектакль просидел Митя (Олег Стрелец). Когда Варя обращается к прошлому, то пересекает невидимую реку. Периодически она пытается втащить прошлое в настоящее, и даже будущее. Но Митя упорно возвращается на свое место.
Чтобы подчеркнуть романтизированные представления Варвары о начале романа с Митей, первую часть спектакля Стрелец и Чеверс поют. В обычной ситуации это был бы закадровый текст, но персонажи нараспев пересказывают события прошлого — или то, что Варя помнит, как будто это было на самом деле.
Содержание
Сюжет у пьесы простой: после короткого, невнятного и стремительного романа происходит разрыв. Варя остается в городе совсем одна — из контекста ясно, что ее воспитывала бабушка, которая умерла. Девушка снимает комнату в квартире, где кроме нее живет продавщица с рынка со своим сожителем и другие рандомные персонажи.
Вся жизнь героини теперь делится на две неравные части: работа в будни и алкогольное полубодрствование в выходные. Вокруг нее постоянно маячат какие-то мужчины: пьяный гость Владик, соседский сожитель Коля. Этот жуткий сексуальный опыт разрушает героиню даже больше, чем алкоголь, а в сочетании с ним вообще превращает жизнь в ад.
Единственной собеседницей и наперсницей Варя остается Катя. По будням она торгует на рынке нижним бельем и париками, а на выходных вместе с Катей напивается и терпит побои Коли. За этим образом жизни сложно заметить, но героиням на двоих едва набирается пятьдесят лет. А ощущают они себя глубокими старухами, и ведут соответственно.
На диалогах этих двух женщин и построен спектакль.При этом в Варе еще теплится какая-то жизнь. Например, она смотрит оперу про Орфея и Эвридику по телевизору и проводит параллели со своей историей, а затем вплетает идеи мифа в реалии современной российской женской жизни и пытается сделать какие-то выводы.
С Катей все сложнее. Она как будто потухла, ее реплики остроумны, но выдает она их на автомате. И если у Вари остается внутренний ресурс на переживание личной трагедии, она проживает эту ситуацию и освобождается от нее, то Катя, кажется, застряла. Финал у пьесы открытый, нам предлагается фантазировать, как дальше сложится судьба героинь.
Кризис без антракта
Павел Зобнин назвал этот спектакль кризисом без антракта. Я считаю, это кризис режиссерской мысли. Постановка похожа на тестовый экземпляр продукта: тут баг, там фича. Более того, я уверена: если режиссер не в состоянии внятно объяснить, что, когда, зачем и для чего он ставит в театре, проблема в нем, а не в аудитории.
Сам вопрос одержимости женщины идеей романтических отношений, которая толкает юных девушек к неподходящим мужчинам, универсален. Пьеса Васьковской отлично иллюстрирует, во что превращается женщина, убежденная, что главная ее цель — быть при мужчине. Многое в тексте гиперолизировано, доведено до абсурда, но главная мысль четкая.
Но чтобы прочитать эту идею, нужно либо хорошо знать миф об Орфее и Эвридике, либо получить ясное режиссерское послание. Я его пока в спектакле не увидела. Он какой-то рыхлый, разваливающийся. Ни один характер не докрутили до нужного градуса. Варе и Кате можно сочувствовать, их жизнь по-настоящему трагична. Но в спектакле это не читается.
Я люблю слушать разговоры зрительниц после спектакля. В театр ходят в основном женщины, и они больше склонны артикулировать свои мысли и чувства. Но в субботу основной эмоцией в очереди в гардероб было вежливое недоумение. До обсуждения содержания никто не дошел, все застряли в попытке определить жанр.
А Павел Зобнин и сам его не знает, что же тогда говорить о зрительницах? В общем, не могу я это назвать премьерой спектакля. Читка, эскиз, в лучше случае репетиция. Чеверс весь спектакль боролась с шортами, которые оголяли ее промежность. Что она может играть, если все ее внимание направлено на попытки натянуть штаны на попу?