В маленькой-маленькой квартире живут три женщины. Одна уходит в темноту, две другие тянутся к свету, но в итоге три жизни замкнутся в неразрывную цепь.
 |
| фотография: Наталья Бочкова |
В понедельник, 24 сентября, театральный проект «Открыто» представил очередной процесс: эскиз «Дочки-матери» по стихам Веры Павловой.
В этот раз Дима и Оля выступили только как организаторы события. Режиссировала процесс приглашенная звезда из Санкт-Петербурга, Екатерина Максимова. Томские зрительницы знают ее по спектаклю «Лететь» и читке пьесы «Укол». Сейчас Екатерина готовит в томском ТЮЗе новую постановку по творчеству Наринэ Абгарян. Роли исполняли: Ольга Никитина, Наталья Гитлиц и Екатерина Костина.
Я поэзию привыкла воспринимать в одиночестве и про себя, публичное чтение стихов почему-то вгоняет меня в неловкость по большей части. Так что на эскиз я шла со смутным ощущением тревоги. Но с точки зрения формы к постановке придраться нельзя. У Екатерины Максимовой чрезвычайно развито чувство сцены, она умело использует разные художественные приемы и способна создать цельную картину буквально из пары движений.
 |
| фотография: Наталья Бочкова |
В центре сюжета формально история матери и двух ее дочерей. Беременность, развод, детские болячки, вопросы без ответов, бедность и тревога за будущее подростков под ритм стихов сливаются в долгий путь к новым отношениям трех женщин. Чтения стихов как такового в эскизе не было, только рифмованные реплики между немыми сценами и музыкальными вставками. Форма хороша, и нуждается только в шлифовке.
А вот с точки зрения содержания у меня к эскизу масса вопросов.
Нам показали сильно урезанную версию женской жизни. По сюжету у героинь нет ни учебы, ни работы, ни увлечений или хобби, никаких стремлений и достижений, кроме замужества и воспроизводства. Вся жизнь матери в исполнении Ольги Никитиной замкнута на сексе и детях. Судьбы ее дочерей повторяют этот сценарий.
 |
| фотография: Наталья Бочкова |
Причем секс подается лишь как возможность отблагодарить мужчину (серьезно, там есть такие строчки) и забеременеть. Унылые совокупления с безликими закадровыми персонажам влекут за собой стыд, недоумение, желание покончить с собой и беременность как наивысшую награду. Женское удовольствие в контексте истории не фигурирует.
Ни намека на рефлексию. Ни единой попытки переломить ход событий и построить иной жизненный сценарий. Героини воспринимают все происходящее как неизменную и непреодолимую данность, судьбу, рок. Довольствуйся малым, ничего не проси и не требуй, ограничь свой мир телесным и заботься только о том, чтобы погода в доме была хорошей.
 |
| фотография: Наталья Бочкова |
На обсуждении после показа Екатерина Максимова отметила, что поэзия Веры Павловой наглядно демонстрирует разницу между женскими стихами и большим поэтическим языком. Значит ли это, что большой поэтический язык позволяет женщине говорить о себе, но только пока она остается в рамках стереотипных представлений о женских желаниях?
Забавно, что Вера Павлова при этом принципиально поэт, а не поэтесса. Я поэт, зовусь я матка.
 |
| фотография: Наталья Бочкова |
Хорошая форма, но морально устаревший материал. Отдельно хочу отметить неявный, но четкий месседж эпизода с самоубийством: подобный поступок глупость и блажь, ты ведь расстроишь маму, поэтому не смей.
